Иллирия - театральная страна

…Кто они? «Слуги лорда Камергера?» Или их соперники «Слуги лорда Адмирала»? Или еще какая-то театральная труппа? Может, не столичная, а из тех, что бродили по провинциальной Англии времен Шекспира и забредали в городок Страдфорт, что на реке Эйвоне, и играли все двенадцать дней рождественских праздников? Играли до изнеможения. Но хочешь не хочешь нужно стряхнуть сонливую усталость и сыграть еще раз в последнюю двенадцатую праздничную ночь… Именно в такой момент застаем мы этих странных людей, избравших путь лицедеев и приравненных в далеком ХVl веке по социальному статусу просто к бродягам…

Вероятно, в жизни каждого истинно творческого человека наступает момент, требующий осознать, что же представляет собой твое ремесло, как сочетается оно с реалиями жизни. Несомненно, мысль эта занимала режиссера Персикова. Таинственная связь игры и жизни волнует не один век. Занимательно поймать момент, в который «кончается искусство» и начинает дышать «почва и судьба».

…Все устали. Но играть надо, поелику ремеслом сим кормятся. И вот, потягиваясь спросонья, поругивая судьбу, взбадривая себя шуточками, примеряя личины выдуманных героев, лицедеи начинают фантазировать. Увлекаются. И не замечают, как выдумка окрашивается их собственным душевным теплом, страстями и драмами. Что есть игра? Что есть жизнь? И можно ли отделить одно от другого? И так ли это весело - играть? Ведь этого нельзя делать абстрактно, не задевая собственной души. Во всяком случае, подлинный художник этого не может. А когда душу задевают, ей больно. И сама игра получается такой, каково в тот момент лицедею. Все это прочитывается в интереснейшем прологе, читается и дальше со включением в действие новых персонажей.

Здесь нет ярких красок. Есть фантазийная стилизация под театр шекспировских времен. Декорации заслуженного художника России Е.Бырдина и костюмы художника И.Балашевич в полной гармонии с замыслом.

…Через печальный взгляд шута Фесте (великолепное создание талантливого В.Кулагина) на нас глянули трагические глаза Шута из киноэпопеи Григория Козинцева «Король Лир» - глаза гениального Олега Даля. Намеренность параллели подчеркнута и грустным голоском знакомой дудочки, некогда аккомпанировавшей разрушительной буре.

Они родственники - эти шуты. Они трудятся правды ради. Ради высокой цели игры, которая не может быть просто развлечением. Она - их удел, их крест. Не все разделяют энтузиазм. Но так было всегда - это тоже закон театра.

Заданный в прологе любовный треугольник:(Виола - Герцог Орсино - Оливия) окрашивает сюжет парадоксами. Оливия отвергает ухаживания Герцога, но влюблена в собрата по сцене, играющего его. Двойственное начало задало труднейшую задачу актрисе И.Кирилловой. Ее героиня живет в вечном напряжении, страсти переполняют ее. И финал несчастлив. Растерянный взгляд ищет Себастьяна - по сюжету счастливую судьбу Оливии. Но он плод фантазии, выдумка: не может же в самом деле исполнительница роли Виолы раздвоиться! Счастье призрачно!.. Но к нему, полному, осязаемому, привела игра не только Виолу, но, исполнительницу роли. И ту, что кочует с труппой по весям старой Англии, и нашу актрису Д.Плавинскую. Это удача большая, настоящая - ярко сыграна одна из великих ролей мирового репертуара.

В Герцоге Орсино у А.Павлишина статуарная уверенность премьера труппы. Драма его героя - повод для демонстрации мастерства любимца публики. Угаданы ли здесь точно задачи, которые ставил перед исполнителем режиссер? Во всех случаях они сложны и увлекательны. Это сказывается на отдаче, с которой работают все без исключения актеры, создавая особую атмосферу первозданной прелести лицедейства.

Нет возможности сказать о каждом. Но все подкрепляют редкое для нашего театра ансамблевое звучание и редкий же энтузиазм в точном воплощении сложного замысла. Здесь и мастера и молодые едины. Замечательна пара: сэр Тоби Белч народного артиста России К.Юченкова и сэр Эндрю Эгьючийк А.Маркова.

С азартом и юмором играет Б.Михня роль Мальволио - «лакомый кусочек» для всякого характерного актера. Его герой нелеп и смешон в своей самодовольной заносчивости: самомнение - извечный порок, достойный презрения.

В спектакле нет музыки, тем более в записи. Лишь живые человеческие голоса. Это воздействует сильно. Поет хор женщин, названных крестьянками. Надо понимать, это зрители далеких шекспировских времен. Они предельно эмоциональны. Легко включатся в игру. Могут изобразить морской прибой или исполнить по просьбе Герцога его любимый печальный напев. Они создают особую атмосферу первозданной прелести театра, который способен украсить жизнь. Невольно возникает вопрос: где же теперь это сильное изобразительное средство - массовые сцены? Они исчезли. И вот неожиданно возродились в спектакле Валерия Персикова. Здесь велика роль музыкального руководителя Г.Слободкина и его ассистента - народной артистки России И.Андриановой. Кстати, последняя увлеченно работает в этих массовках, как и остальные актрисы всех поколений. Уже упомянутая увлеченность, страсть игры - особенность постановки. Как и оригинальность и глубина замысла.

Спектакль обнажает существо театра. Но не с точки зрения обывателя, заглянувшего за кулисы, а в плане философском.

Спектакль ощутимо растет от представления к представлению. Чтобы ярче и до конца проявился замысел, его хорошо бы чаще ставить на афишу. Он того стоит.

Наталья ФЛОРОВА