Отрезки пути

– Вопросом периодизации, или подразделения человеческой жизни человека на ряд последовательных этапов развития занимались многие известные психологи и врачи. Естественно, что каждый из этапов представляет собой кризис, во время которого происходит внутренняя перестройка, преобразование внутреннего устройства души и ее отношения к миру. Лично мне наиболее импонирует представление американского психоаналитика Эрика Эриксона о цикличном развитии личности. Эриксон убежденно представлял жизнь как постоянное развитие, ни на миг не прекращающееся движение, когда остановка невозможна: или развитие, прогресс, или регресс, деградация, движение в противоположном направлении. В каждый момент, когда мы не развиваемся, мы деградируем, и наоборот. Эриксон выделял восемь классических кризисных этапов развития человека. 

Первый кризисный этап (от рождения до года) – период «базового доверия или недоверия к миру». Он определяется отношением матери к ребенку, поскольку мать для него в это время составляет весь мир, прочие объекты он еще различать не может, и если он сейчас может доверять матери, то впоследствии и весь мир вызывает у него чувство доверия. Если же мать холодна, отстраненна, равнодушна, обременена проблемами, отвлекающими ее от ребенка, то и вся окружающая реальность потом не вызывает у человека доверия, представляется ему неуютной, негативно настроенной. 

Второй кризисный этап (от года до двух лет) – «автономия – стыд и сомнение» – определяется тем, насколько тактично родители способны передать ребенку представление о позволительности или непозволительности для него тех или иных действий. Если родители с любовью различают, что можно разрешить ребенку, а в чем его ограничить, то у него закладываются основы для деятельной активности и силы воли. Если же родители требуют от ребенка невозможного или, наоборот, навязчиво делают за него то, на что он уже способен сам, то в душе поселяется неуверенность, стыд и сомнение в своих способностях. 

Третий период (от трех до шести лет) – «инициатива – чувство вины» – связан с тем, насколько родители способны видеть в маленьком ребенке будущую самостоятельную и независимую личность. Если ребенок чувствует свою ценность независимо от совершаемых им в это время ошибок, то приобретает решимость и целеустремленность в познании окружающей действительности, если же он сталкивается с ограничениями, унижением, раздражением, непризнанием своей значимости, то в его душе с этих пор поселяются неуверенность, сомнение, стыд, чувство своей вины и неполноценности. 

Четвертый кризисный период (от 6 до 11 – 12 лет) – «творчество (трудолюбие) – неполноценность» – зависит от того, как оцениваются усилия и способности ребенка в семье и детском коллективе. Если он чувствует поддержку и одобрение, то получает на всю жизнь стимул к развитию, самосовершенствованию и творческому преобразованию всех сфер своей жизни; если же сталкивается с неадекватной критикой, неодобрением и пренебрежением, то у него появляются лень, недостаток интереса и снижение самооценки вплоть до чувства своей ничтожности и неполноценности. 

Пятый период (юность, 13 – 16 – 17 лет) – «личностная идентичность – смешение ролей» – определяется тем, насколько у подростка сформированы представления о себе самом, своем характере, интересах, наклонностях и согласуются ли они с мнением и реакциями окружающих. В зависимости от этого происходит либо формирование целостной личности, четко осознающей свое место в обществе, способной планомерно достигать поставленных целей и отстаивать моральные ценности, либо обнаруживаются путаница социальных ролей, неопределенность жизненной позиции, потеря смысла, метания из крайности в крайность. 

Шестую фазу (ранний взрослый период, 18 – 35 лет) Эриксон назвал «интимность (близость) – одиночество». Она характеризуется способностью человека устанавливать границы личной свободы, независимости и тесной эмоциональной привязанности. В случае положительного исхода данного кризиса формируется способность к искренней душевной (а также чувственной, сексуальной) близости и верности наравне с ответственностью, постоянством, уважением, деловыми качествами и принятием на себя необходимых формальных обязательств. При негативном исходе человек более или менее осознанно переживает одиночество, изоляцию, отсутствие эмоциональной поддержки и пытается справиться с внутренним дискомфортом путем избегания интимных контактов или проявляя агрессивность, неискренность, равнодушие, впадая в алкогольный или наркотический транс и прочие зависимости. 

Седьмой период (поздний взрослый, 35–60 лет) – «производительность – стагнация (застой)» – связан с развивающейся способностью человека проявлять альтруизм, заботу о младшем поколении, быть производительным для общества, вносить свой собственный вклад в культуру, заботиться о благополучии окружающих. В негативном варианте обнаруживаются поглощенность самим собой, эгоизм, неприязненное, пренебрежительное отношение к миру, обесценивание культуры и нравственности. 

Последний, восьмой этап, наступающий после 60 лет, – «умиротворение – отчаяние» – представляет собой не столько новый кризис, сколько период оценивания, осмысления накопленного опыта, пересмотра всех предшествующих этапов развития. В результате переживается либо умиротворение и удовлетворенность прожитой жизнью, либо негодование и раздраженность от проецирования собственных дефектов на внешний мир, глубокое сожаление о том, что жизнь нельзя прожить заново.

– Неизбежны ли кризисы в жизни человека или с кем-то они вообще не случаются?

– Как видите, жизненные кризисы не просто неизбежны, без них вообще невозможно развитие. Причем это правило незыблемо как для индивидуального, так и для общественного развития. Более или менее постоянны только примитивный человек (например, с врожденно неразвитым интеллектом) и примитивные общества (племена каких-нибудь аборигенов, не изменившихся за тысячи лет). Именно поэтому жизнь развивающегося человека не обходится без душевных драм, а общества – без экономических и политических потрясений.

– Некоторые дети благополучно минуют кризис дошкольного или подросткового возраста. Значит ли это, что никакого кризиса, перехода вообще не было?

– «Благополучно» означает здесь – лишь «внешне незаметно и с положительным исходом». Если кризис завершился благополучно, то он и незаметен для окружающих, лишь специалист обнаружит совершившиеся кризисные изменения. Это так же, как если семя упало в землю и из него выросло красивое растение, то это не значит, что росток не сталкивался с недостатком тепла и влаги, не пробивал себе путь к солнцу, не ломался от ветра. Следы всего того, что ему довелось пережить, обнаружит опытный ботаник – обывателя же скорее всего лишь удовлетворит факт «благополучного» цветения.

– Два широко известных кризиса – подростковый и среднего возраста – отличаются особенностью прохождения? Являются ли они особенно важными для личности?

– Эти кризисы значимы тем, что являются не просто психологическими, а по сути – психосоматическими: их течение осложняется происходящими в это время эндокринными изменениями и соответствующими преобразованиями на уровне всего организма. Поэтому эмоциональные и мировоззренческие проблемы, возникающие в эти периоды жизни, обычно требуют участия не только психологов, но и врачей, главным образом психотерапевтов, иногда – психиатров.

– Игорь Евгеньевич, вот говорят о писательском кризисе 37 лет. Существует ли вообще такое понятие или его породили несколько совпадений? 

– Да, творческие кризисы, а на самом деле депрессивные состояния, которые творческая личность воспринимает как периоды упадка сил и способностей, вынужденной бездеятельности, неуверенности, часто встречаются в этом возрасте. Вот только конкретный возраст – 37 лет – вряд ли обладает таким уж мистическим значением. Вернее было бы сказать, что данные проблемы возникают в районе, «вокруг» 37 лет: внутренняя переоценка ценностей, сомнения и душевные волнения, сопровождающиеся снижением производительности, конечно, могут происходить и в 35, и в 40, и в 45 лет. Как видите, согласно Эрику Эриксону это время вполне соответствует кризису «производительности – застоя». Многие современные творческие личности смогли преодолеть депрессию этого периода с помощью психотерапевтов и психоаналитиков (как, например, лауреат Нобелевской премии по литературе Герман Гессе), а некоторых, как гениального Эрнеста Хемингуэя, постиг трагический исход – он застрелился на пике очередной тяжелейшей депрессии.

Кризис – это типичный пример той ситуации, которая всегда оценивается исключительно «по плодам»: о том, пройден кризис успешно или нет, можно судить только по его завершении. Составлять же прогнозы и оказывать помощь человеку, переживающему кризис, способен лишь специалист психологического или психотерапевтического профиля, знающий особенности динамики и природы кризисного состояния.