Алена Заварзина: Мой медовый месяц проходил на стадионе

Спортсмен-инструктор тверской ШВСМ Алена Заварзина и ее супруг Виктор Вайлд – лидеры российской сборной по сноуборду. Несмотря на возраст Алены, а спортсменке всего 24 года, на ее счету уже титул чемпионки мира в параллельном гигантском слаломе, завоеванный 

в 2011 году в испанском Ла-Молина. Сейчас Заварзина в числе основных претенденток на медали в Сочи. А еще Алена очень азартный и рисковый человек.

– Алена, вы, как представитель экстремального вида спорта, в жизни наверняка привыкли рисковать. Как, например, машину водите?

– Машину я стараюсь водить аккуратно, поскольку у меня еще небольшой опыт. А в обычной жизни действительно люблю какие-то экстремальные ситуации, особенно спонтанные, хотя глупости, как раньше, я уже не делаю. И не люблю неловких ситуаций, например, когда ты опаздываешь в аэропорт. Не люблю себя показывать в невыгодном свете. В общем, если ты что-то делаешь, то надо это делать со вкусом. Можно отправиться спонтанно в какую-то поездку. Вообще, у меня в жизни много экстрима. Я постоянно куда-то падаю, попадаю в не­обычные передряги – в общем, все не так, как у людей.

– Например?

– Была на тренировке, решила сделать заключительный спуск, сбила лыжника и получила фингал под глаз. В итоге три недели проходила с фонарем. Потом перед собственной свадьбой открыла себе дверь и попала ею по лицу.

– Тогда без фингала обошлось?

– Не обошлось, такая «красивая» и на свадьбе была. В общем, в моей жизни много казусов, но я уже к ним привыкла. Ничего страшного.

– Раз уж речь зашла о свадьбе – какой она была?

– Обычная свадьба в Новосибирске, я, честно говоря, даже не помню, что там было. Свадебное путешествие – в Сочи на сбор. У нас был свадебный номер в гостинице «Парус», где тренируются сборные. Так что наш медовый месяц проходил на стадионе.

– Команда как-то поздравила по-особенному, по-спортивному?

– Нет, без особых нежностей – просто по плечу похлопали.

– А как Вик ваше сердце покорил?

– Было в нем что-то, что меня зацепило, но я сейчас не особенно хочу говорить об истории нашей любви. Фамилия мне его понравилась. Захотела себе такую, так что преследовала абсолютно корыстные цели...

– А сейчас в паспорте у вас какая фамилия?

– Моя – Заварзина.

– Менять будете потом?

– Конечно. Я сразу сказала: «Без фамилии не уйду».

– Часто ли вы с Виком друг другу что-то советуете или придерживаетесь позиции, что на это есть тренер?

– Моя позиция: у него есть тренер, у меня есть тренер. Партнер не должен быть тренером. И я не люб­лю варианты, когда мой партнер стал бы моим тренером и наоборот. Я с детства понимала, что в семье не должно быть тренера. Например, мама меня никогда не тренирует. Если она начинает вмешиваться в этот процесс, то я только злюсь. Нет и того, чтобы мой папа мне что-то подсказывал. И я не хочу, чтобы мой муж мне что-то говорил или упрекал. Вик за пару лет понял, что со мной на эти темы нужно осторожно разговаривать. Так что он очень аккуратно дает мне советы. Я его слушаю, конечно, но в основном мы даем друг другу советы по жизни, а не по спорту.

– А вообще о спорте много говорите внутри семьи?

– Говорим в основном о знакомых спортсменах, о том, что ввели нового в правилах, о других видах спорта, о катании, о досках. Но я стараюсь как можно меньше об этом говорить.

– Про Олимпиаду не вспоминаете?

– Все о ней и так говорят, а если мы еще начнем… Стараемся фокусироваться на текущей работе.

– Много ли в вашем окружении знакомых спортивных пар?

– У меня мало друзей среди спорт­сменов, в основном это неспортивные люди. Есть друзья из нашего вида спорта, но там нет пар, за исключением одной: девушка из Австрии, молодой человек из Америки. Но такого, чтобы мы дружили с какими-то парами из российского спорта, нет. Мы просто не пересекаемся. Если бы пересекались, наверное, задружили бы. Лично я точно не была бы против.

– А вообще как-то стараетесь приобщить знакомых к сноуборду?

– Нет. У меня все и так либо на лыжах стоят, либо на доске. Зимой ездим в горы. Так что могу приобщить лишь своими выступлениями. Друзья часто ездят болеть на наши соревнования. Сейчас собираются на Олимпиаду, но я даже не знаю, как там и что будет, так что не могу ничем помочь. В итоге приобщение сводится к стандартным фразам: поддерживайте свою форму на долж­ном уровне, занимайтесь спортом, старайтесь не курить. Учить жизни я никого не хочу, дружба и общение существуют не для этого.

– Вы бы хотели видеть как можно больше своих болельщиков в Сочи? Чтобы родители туда приехали?

– Родители туда точно не поедут. Я всегда очень переживаю, когда мама или папа смотрят на меня. Я не привыкла к их присутствию на соревнованиях, буду чувствовать себя неловко. А когда болельщики и наши ребята меня поддерживают, мне очень нравится. Вот этому я буду рада.

– Вашей семье будет достаточно одной олимпийской медали на двоих?

– Нет, конечно. Нужно минимум две, а еще лучше – четыре. У нас много свободного места, есть, куда их вешать.

– То есть уголок славы дома имеет­ся?

– Конечно. За прошлый сезон в наш «красный уголок» добавилась пара медалей. Показываем его друзьям, хвастаемся (улыбается).

– Своих детей в спорте видите или, зная, что это такое, пожелаете им пойти другой дорогой?

– Не знаю. У нас с Виком был разговор на эту тему. Мы хотим, чтобы наши дети занимались спортом, но каким и в какой мере, пока не знаем. Будем решать вопрос по мере поступ­ления.

– Вы уже говорили, что стараетесь быть друг для друга идеальными супругами. Виктор рассказал, что он, как идеальный муж, готовит вам кофе по утрам, старается поддерживать чистоту…

– Он многому научился за то время, что мы вместе. Фактически стал новым человеком в этом отношении. Он очень старается, и я тоже. Я все делаю: обустраиваю уют, готовлю, убираю, собираю вещи, беру то, что он забывает. В общем, все, что должны делать идеальные жены.

– Вик назвал вас потрясающим кулинаром. Нравится готовить?

– Да, очень. Меня это успокаивает. Я бы лучше готовила, чем, например, по телевизору выступала.

– Какое у него любимое блюдо в вашем исполнении?

– Ему нравится моя карбонара, еще он любит, как я запекаю мясо, делаю плов. Помню, приготовила плов, он хотел его на четыре дня растянуть, но казан продержался лишь сутки. Борщ ему нравится, но я сказала, что он нам сейчас неполезен. Нельзя есть борщ целую неделю, хотя раньше могла это делать с легкостью – просто обожала мамин борщ. Сейчас понимаю, что так часто мне его нельзя.

– Вик еще упоминал печеньки, маффины…

– Печеньки я только недавно начала делать. Я больше специалист по мясу, чем по печенькам. Не так хорошо они у меня выходят, как у них в Америке, рассыпаются. Потому что я все делаю без масла, без глютена, без яиц, на моих вегетарианских рецептах ничего не держится. Но уж если есть печеньки, то в самом полезном их исполнении, чтобы там содержалось минимальное количество углеводов.

– А что вам нравится из того, что он готовит?

– Омлеты он делает очень классно, яичницу хорошо делает, кофе варит. При этом периодически всех нас удивляет. Один раз пожарил какую-то «неземную» картошку. Хорошее барбекю у него получается, то есть все эти американские дела. Он это с детства умеет, а я с детства макароны варю...